Генрих Гацура - Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице]
— Это вашего с ним внебрачного сына?
— Да.
— Ну что ж, спасибо, вы свободны. Если что-нибудь вспомните важное для следствия, немедленно сообщите мне или моему помощнику.
За экономкой закрылась дверь.
— Почему вы решили, что она была любовницей Яншевского и что он обещал на ней жениться? — спросил молодой человек, откидываясь на стуле и доставая из кармана трубку.
— Ну, здесь все очень просто. Калныня симпатичная женщина, а если ей скинуть лет десять, столько, сколько она работает у Яншевского, то можно представить, какая это была красавица. Живя под одной крышей с такой девушкой, ни один мужчина, а особенно такой бабник, каким был покойный, пожалуй, не упустил бы возможности попытаться вступить с ней в интимную, связь. Экономка не замужем и никогда не была, но она не похожа на старую деву, и, даже более того, у кухарки я узнал, что лет шесть назад она исчезла на год, а затем вновь появилась и стала продолжать работать уже экономкой. Каждую пятницу, около четырех часов пополудни, она куда-то уезжает и возвращается только в субботу к обеду. Сравнив это с расписанием движения поездов, я решил, что она ездит к своим родителям. Осталось только узнать, зачем она туда ездит?
— К жениху?
— Ивар, какая женщина, прожившая столько лет в городе, в господском доме, захочет выйти за какого-нибудь мужика с хутора.
— А может, она ездит к больным родителям?
— Ты же слышал, я первым делом спросил о здоровье ее родителей, и она ответила, что у сельских жителей оно намного лучше, чем у городских. Сколько раз тебе говорить, чтоб не дымил в моем присутствии.
Молодой человек сунул трубку в карман и сердито сказал:
— На Западе все сыщики ходят с трубками или сигарами.
— То на Западе. На чем я остановился?
— На здоровье сельских жителей.
— Ах да. Так вот, Калныня ездила к своему ребенку, сыну покойного Яншевского. Если они после рождения ребенка продолжали спокойно жить под одной крышей, значит, хозяин обещал жениться на ней. Вот и все.
— Скорее всего, это она и убила его, чтобы стать полной хозяйкой в доме.
— Проткнула его мечом? — усмехнулся следователь.
— Подослала кого-нибудь.
— А куда же он потом делся, ведь дверь была заперта изнутри?
— Я уже говорил, что, возможно, там есть подземный ход. Или, скорее всего, в тот момент, когда взломали дверь, он все еще находился в кабинете.
— Ну и где он прятался?
— А хотя бы в корпусе напольных часов. Экономка знала об этом и специально запретила заходить в кабинет. Затем убийца дождался, когда она отошлет прислугу и вышел.
— Помните, когда я осматривал часы, то сверил их ход со своим хронометром?
— Да, было такое, — согласился Ивар Блуме.
— Так вот, если бы внутрь часов залез человек, они обязательно бы остановились, там просто нет места для раскачивающегося маятника и прячущегося человека.
— Преступник после того как вылез, подвел их.
— Э, молодой человек, у подобных напольных часов довольно сложный механизм. Для того чтобы перевести стрелки вперед, нужно прежде всего снять ртутный компенсационный маятник, а сделать это не так-то просто… — Стук в дверь прервал Гутманиса. — Войдите.
В слегка приоткрывшуюся дверь кабинета прошмыгнул невысокого роста субъект с хитрыми и очень живыми глазками. Одной ручкой он прижимал к животу котелок, а второй пытался пригладить светлый непокорный чубчик.
— Господин следователь, ваше поручение выполнено.
— Присаживайтесь, рассказывайте.
— Ничего, я постою. Девица сразу же из полиции направилась прямиком в порт, нашла судно «Меркурий» и спросила матроса… Мужчина вытащил из рукава белый манжет и взглянул на него. — Яниса Сиполса. Они отошли в сторону, но матрос даже не стал слушать девицу, а сразу же начал ругаться, затем дал ей пощечину и опять поднялся на судно. Мне не удалось приблизиться к ним настолько, чтобы полностью понять, о чем он говорил, но кое-что я все же уловил. Он упоминал фамилию господина Яншевского.
— Спасибо.
Агент, пятясь, выскользнул за дверь.
— Ну, Ивар, придется тебе разузнать, что представляет из себя этот Янис Сиполс, допросить его и, если потребуют обстоятельства, задержать. Я же отправлюсь к госпоже миллионерше. Ладно, ладно, хватит ухмыляться. Это будет не просто допрос, не забудь, она же невеста убитого, здесь нужен такт…
Дом стоял в глубине ухоженного сада.
Карл Гутманис толкнул небольшую калитку, и ему навстречу бросился огромный дог.
— Не бойтесь, он не кусается. Здравствуйте, вы к кому?
— Добрый день. Я следователь по особо важным делам. Мне хотелось бы видеть госпожу Лилию Буке.
— Хозяйку? — девушка взяла собаку за ошейник. — Проходите в дом. Сейчас я о вас доложу.
Вся гостиная была заставлена фарфоровыми фигурками. В основном здесь присутствовали дамы и кавалеры, а также пастушки и пастухи. На стене, висело несколько «ню».
— Прошу, госпожа ждет вас, — сказала, появившись и дверях, девушка, она уже успела надеть белый передник.
Лилия Буке, молодая женщина примерно двадцати восьми лет, приняла Гутманиса в своем будуаре. Она возлежала в розовом платье в окружении подушечек на небольшой кушетке и поглаживала дога.
— Входите, господин следователь. Располагайтесь, как дома.
— Добрый день, — сыщик присел на небольшой стульчик.
— Можете курить.
— Я не курю.
— Вы, вероятно, по поводу смерти Адольфа? Не стесняйтесь, можете спрашивать. Это же ваша работа. — Женщина потрепала по загривку собаку и улыбнулась.
— Вы когда-нибудь были у него дома?
— Я ему сразу же заявила, что ноги моей у него не будет, пока он не выкинет из дома эту проститутку. Ни для кого в городе не секрет, что он живет с ней.
— И что он ответил вам?
— Что может выгнать ее в любой момент, ведь она же ему не жена, и их ничто не связывает.
— Вы его любили?
— Любила? — Лилия Буке внимательно посмотрела на следователя. — Зачем?
— Вы же собирались за него замуж.
— Ну, если бы все женщины, выходящие замуж, любили своих мужей… Просто его земли граничат с моими, и он был не беден. Правда, бабник, но это со временем обычно проходит. Не правда ли?
— Да, — задумчиво кивнул следователь. — Конечно… А какой у вас капитал? Если не секрет?
— Ну, тысяч двести пятьдесят, плюс двадцать тысяч годового дохода. Все, что осталось от второго мужа.
— А почему вас зовут миллионерша?
— Пускай зовут, как хотят.
— У вас есть любовник?
— Был.
— Как его зовут?
— Альфонс. Дальше не помню.
— Альфонс? Это что же, имя или профессия?
— И то, и другое, — усмехнулась Лилия Буке.
— Где он живет?
— Сейчас не знаю.
— А его фотография у вас есть?
— Где-то была. — Молодая женщина потянулась на кушетке. — Зайдите как-нибудь на недельке, посмотрю, может, и найду.
— Вы не могли бы посмотреть сейчас?
— Считаете, что он мог бы из-за моих денег убить Адольфа?
— Я ничего пока не считаю. Мне просто нужна его фотография.
«Меркурий» оказался двухмачтовым суденышком метров тридцать длиной.
— Здесь. — Ивар Блуме похлопал шофера по плечу, вылез из машины и поднялся по сходням на палубу.
Навстречу ему из рубки вышел мужчина в фуражке с огромным крабом.
— Помощник напитана Суныньш, с кем имею честь?..
Молодой человек ручкой трости слегка сдвинул на затылок шляпу, и, вынув изо рта трубку, сказал:
— Я из криминальной полиции. Мне нужен матрос Янис Сиполс.
— Извините, он не матрос, а механик.
— Хорошо, пускай будет механик. — Ивар постучал по мачте и вытряс пепел на только что выдраенную палубу.
Помощник капитана даже позеленел от такого кощунства, но зная, что с полицией лучше не связываться, сдержался.
— Он что-нибудь натворил? У нас сегодня отход. Идем в Швецию с грузом бекона и пшеницы.
— Я просто хотел бы с ним поговорить.
Помощник подошел к небольшому открытому люку и крикнул:
— Сиполс, на выход, к тебе пришли!
Через несколько секунд на палубе появился огромный, почти на голову выше сыщика, мужчина.
— Что такое? — спросил он у Ивара, вытирая запачканные по локоть в солярке руки.
— Вы жених Ингриды Мелнарс?
— Нет, Вилнис уже месяца два как в море… Я ее сводный брат… Постойте, а вы кто? Случаем, не тот ли господин, что изволил соблазнить девчонку, а теперь пытается откупиться от нее?
Ивар Блуме вдруг услышал, как затрещали нитки пиджака, и его ноги оторвались от палубы. Он было дернулся, пытаясь вырваться, но сильный удар в голову высек из его глаз сноп искр, и все провалилось в темноту.
— Что ты наделал? — схватив разъяренного гиганта за руку, вскричал помощник капитана. — Он же из полиции!
